Гарри — это не начало и не конец. Он — линия. Постоянная. Непересекаемая. Необъяснимая. В «Гангстерленде» он не герой действия, а центр тяжести. Он не давит. Но всё давит на него. Он — тот, с кем сверяются, даже если об этом не говорят. И его присутствие создаёт особую физику: движения других становятся медленнее, разговоры — короче, решения — тяжелее.

Сюжет сериала не взрывается. Он течёт. Как подземная река, под которой — Гарри. Он не декларирует принципы. Он — сам принцип. Его влияние не поддаётся логике. Но оно действует. Потому что власть, которую невозможно описать, — самая опасная. «Гангстерленд» — это сериал, в котором один человек становится не фигурой. А полем. И именно поэтому никто не может его победить. Его можно только принять — или исчезнуть.